Как они познакомились. Александр и Сара

(Рассказывает Мисюк Анна Александровна)

Песчанская Сара Израилевна

Моя мама, Песчанская Сара Израилевна, родилась и жила в Рыбнице со своими родителями и двумя младшими братьями. На момент начала войны гостила в Чечельнике у своего деда Лейба Песчанского вместе со своим отцом. Дедушка Лейб работал в потребкооперации,  занимался сельскохозяйственными заготовками: объезжал села и принимал от селян шкурки, пух, перо и расплачивался  потребительскими товарами (ткани, гвозди, утварь и т. п.). Когда началась война, они не могли уехать оттуда. Чечельник был оккупирован, и Сара с папой оказались в тамошнем гетто. 

В тесноте гетто началась эпидемия тифа, которая унесла много жизней, в том числе Израиля Песчанского (Сариного отца). Слег от воспаления легких дед Лейб. Он периодически уходил из гетто и у знакомых крестьян добывал продукты. Однажды он вернулся с пустыми руками, высокой температурой и уже не встал. Через пару дней в гетто пришел крестьянин и спросил Лейба Песчанского. Ему сказали, что Лейб умирает. Крестьянин попросил, чтобы его туда привели. Он вошел в комнату, где лежал Лейб и собрались уже десять мужчин для молитвы. 

- Что, помираешь? – спросил он. Лейб приподнялся и кивнул. – А я вот твой мешок под деревом нашел. Понял, что что-то с тобой плохо и принес его. 

Мама Сары, Брана (девичья фамилия Колкер), с двумя младшими мальчиками, Борей и Левой, в это время гостила в Одессе у своей сестры Аси. Тетя Ася была стоматологом, у нее был зубоврачебный кабинет на ул. Преображенской.

Когда началась война, муж Аси работал на важном заводе и имел возможность эвакуироваться. Но Ася сказала, что не поедет без сестры и ее детей, и тогда ее муж достал выездные документы на всех. Ася, ее муж, моя бабушка Брана и двое мальчиков, Лева и Боря уехали в эвакуацию в Махачкалу.

Саре в 1941 г. исполнилось 16 лет.

Сара была звездная девочка, гимнастка, звезда класса. Читала, училась на отлично. Ее баловали как могли. Когда семья ела черный хлеб, для Сарочки покупали кусок белого. Когда я, старшая дочка, не помогала ей по дому, Сара вспоминала, как она сидит, поджав ноги с книжкой у керосиновой лампы, а ее мама Брана с огромным животом из-за опущения матки скоблит дощатый пол, чтобы ее талантливая дочка могла учиться. 

- “Всегда, когда я ей не помогала по дому, она вспоминала это и говорила: вот это мне за то, что я спокойно читала, пока моя мама скоблила пол!”

Мисюк Александр Исаакович

В это время Шура Мисюк (Шая) жил в селе Дубиново, под Савранью. Жил он со своей мамой Идой, папой Исааком, младшей сестрой Маней и двумя бабушками, мамой Иды, Рейзл и мамой Исаака. А его старший брат Копл (Карл) был в армии.

– “В школу мы с братом ходили, - рассказывал папа перед смертью, - за семь километров через лес в Вишенки. Осенью, когда рано темнело, папа снимал нам там угол, и мы приходили домой только раз в неделю. За наш постой он расплачивался картошкой, которую и мы ели, и хозяева”.

В 41 году Шуре исполнилось 17 лет. Он как раз закончил школу и его забрали на труд-фронт, копать окопы и таскать грузы. Таким образом, в начале оккупации он был не дома и попал в гетто в городке Бершадь.

Его семью зимой выселяют.  Дед Исаак договорился  с крестьянином, и тот их взял на подводе: Исаак Мисюк, бабушка Ида, тетя Маня и мать Исаака. Это был декабрь. В лесу крестьянин выбросил их из телеги и уехал. Бабушка Ида взяла тетю Маню, которой было тогда девять лет, и ушла пешком в гетто. А Исаак остался ждать смерти матери, потому что идти она не могла, и замерзла в лесу. Похоронив мать, Исаак пришел в гетто.

Узнав о том, что стало с семьей, Шура покидает Бершадь и идет в Ободовку.  Пробыв там недолго, он вместе с тремя двоюродными братьями Петей, Давидом и Юрой Мисюками уходит в Чечельник, к своим.  Попадал он туда в состоянии полной дистрофии. Бабушка Ида выменяла сережки маленькой Мани на муку, из которой делала тюрю и отпаивала его.

В марте 1942 года Ободовка стала лагерем смерти.

Встреча

Как устраивается гетто? Из определенного района отселятся все нееврейское население, а все евреи должны как-то разместиться в этом пространстве.  Так получилось, что эти две семьи, Софы и деда, поселились в одном доме. Когда умерли отец и дед Софы, бабушка Ида взяла ее под свое крыло, сделала членом своей семьи.

- “Твой дед сразу в нее влюбился, когда увидел, а она не обращала на него внимания. Он для нее был слишком простой и не интересный”.

После войны они сразу же расстались. После освобождения гетто на третий же день Шура был мобилизован и ушел на фронт. Отец его к тому времени умер от инфаркта – ему надорвала сердце история с матерью.  Бабушка Ида с маленькой Маней вернулись в Саврань.

Сара и Ева, с которой они подружились в гетто, вспоминали. Когда было уже понятно, что война идет к концу, старшие тревожились, что оккупанты, уходя, уничтожат гетто. Так произошло в Песчане, всего за 15 километров от Чечельника. И тогда они сказали молодежи спрятаться на еврейском кладбище. Ребята решили, что девушки останутся на кладбище, а они побегут смотреть, близко ли уже советская армия. Девушки, сидя между надгробий, стали обсуждать, что делать, если ребята прибегут с радостной вестью и захотят целоваться на радостях, можно ли им разрешить или нет? 

После войны

Софа после войны уехала одна в Кишенев, где поступила в педагогический институт и жила у двоюродно тети Адели.  Надо было получать образование, как-то строить жизнь.

В 45 году в Махачкале от малярии умерла Брана, и Ася с мальчиками вернулись в Одессу. Они списались, и Софа приехала к ней. Ася согласна оставить у себя младшего Борю, которому в конце войны исполнилось одиннадцать лет. Однако оказывается, что у мужа Аси открытая форма туберкулеза. Так что Софа снимает комнату и забирает Борю к себе. Леве пятнадцать, и он работает на заводе, живет в общежитии.

Софа зарабатывает тем, что собирает капроновые веревки, разбирает их на нити и вяжет крючком кофты и занавески.  При этом ей нужно еще доучиваться, содержать младшего и поддерживать среднего брата.

Закончив институт в Кишиневе, Софа не могла устроиться на работу ни там, ни в Одессе.. И тогда она через Мишу Вайхенберга,  их общего товарища по гетто, созвонилась с Шурой и спросила, нет ли у них там, в Саврани, работы. Шура в это время уже работал в райфинотделе. Ставки русского языка не было, но он помог ей устроиться на место учительницы украинского языка и литературы.

Он предлагает ей выйти за него замуж. Софа устала, она одинока, а Шура хороший человек, она знакома с ним и знает его маму. Она соглашается. Это был 1950 год.

  (Софа ок.1949, до замужества)

- “Папа перед смертью говорил мне: твоя мама меня никогда не любила. Но он зато любил ее всю жизнь”. 

Софа бунтовала в душе против этого брака, на который сама же согласилась. Бунтовала настолько сильно, что с первой беременности сделала аборт. Однако потом она смиряется, понимая, что жизнь с хорошим, надежным и любящим человеком - это далеко не худший вариант. Чтобы устранить последствия аборта и родить, она едет лечиться грязями на Куяльник. После этого в 1953 г. 30 апреля рождается дочка Аня, Аннушка.

Рожать Софа поехала в Одессу. Во-первых, потому что главным гинекологом там была тетя
Вера Рафалович, Софина двоюродная тетя. Кроме того, была еще одна причина. В те времена колхозникам паспорта не давали, чтобы удержать их на земле и не дать сбежать в город. Чтобы перестраховаться, Софа постаралась, чтобы в свидетельстве о рождении Аннушки в графе "место" стоял город, а не село.

Через год после рождения дочки Шура получил работу в Одессе и семья перебралась туда. И там в 1957 г. 3 ноября у них родился сын Юра.

Когда родители были уже пожилыми и им потребовался медицинский уход, Юра забрал их к себе в Израиль. Перед смертью, лежа в больнице, Софа попросила привезти к ней мужа, чтобы поговорить наедине, и подарила Аннушке свое жемчужное ожерелье. Это было в июле 2001 г. 

Шура пережил ее на семь лет.

 

Записала Малка Корец, 2014 г.